— Сзади! Сзади! — Заорали у меня за спиной женским голосом, который впрочем практически сразу же заглушила стрельба. Обернувшись, я увидел, что один из копейщиков придавлен к земле и практически расплющен, а ноги нашего снайпера дрыгаясь проваливаются в никуда, вернее нечто невидимое и обычным зрением, и способностями псионика его проглатывает, одновременно отмахиваясь от копейщиков и игнорируя обстрел автоматчиков, чьи пули высекали искры, казалось, из ничего.

— Чемпион на нас! — Рявкнул баронет, взмахами обеих рук создавая порывы ветра, что собирали с земли гнилую листву, траву, мелкие веточки и прочий мусор, чтобы щедро обсыпать им огромную и лишь очень отдаленно смахивающую на хамелеона ящерицу, чьей бабушкой видимо был тираннозавр, не пропускавший в спортзале мимо своего внимания тренажеры для рук. — Придержите его армию!

С баронетом я был категорически не согласен, ибо этот живой танк с активными системами стелс-маскировки обычными физическими методами быстро было явно не прикончить, а потому ударил почти успевшую проглотить снайпера тварюгу узконаправленным сканирующим лучом, что был направлен точно в голову монстра. Пусть не без помех, но мыслительную активность монстра мне ощутить удалось…А потом вдарить по ней со всей дури, одновременно пытаясь разорвать на части сознание гигантской ящерицы и вызывая у нее сильнейший рвотный рефлекс. Изжеванное тело снайпера вместе с потоком какой-то едкой дряни чуть не сшибло с ног одного из копейщиков, а полупарализованное тело чудовище завалилось на бок, едва не расплющив собою почему-то не спешащую отступить подальше от схватки целительницу. К сожалению больше внимания хозяину этих джунглей уделить я больше не мог, поскольку следовало срочно принять меры по отношению к хамелеоном-невидимкам, подобравшимся к нашим флангам опасно близко. Во всяком случае одна из отравленных колючек пролетела мимо моей головы лишь благодаря тому, что в последний миг успел отклонить её телекинезом.

— Очень не хватает доспехов, — определился я со списком покупок товаров первой необходимости, выжигая мозги то одной, то другой тварюшке и в то же время отходя назад, дабы оказаться прикрытым кем-то из бойцов. Благо судя по победным воплям главную ящерицу в этом тропическом лесу уже добивали, а значит победа близка. — Можно даже таких же, как на этом орке, который последних хладнокровных козлов добивает…Мускулов у меня конечно меньше, но чтобы ходить неторопливо вразволочку хватит, а если вдруг придется пробежаться, то можно и телекинезом снизить вес…

Мозги замаскированных тварей не выжигались сходу, требовалось на каждой из них коцентрироваться секунды две-три…Но получившие ментальный удар ящерицы начинали некоторое время беспорядочно корчиться в агонии, что ставило крест на прицельной стрельбе и заставляло их кожу идти цветными разводами, ставившими крест на идеальной маскировке. Ну а показавших себя монстриков оперативно добивали остальные боеспособные участники отряда за исключением целительницы, что старалась вновь заставить биться сердце почти расплющенного бедолагу. Специалисту по меткой стрельбе было, увы, уже не помочь. Слишком много слишком глубоких ран отравленными зубами чемпиона в грудь, живот и шею, да вдобавок обширные поражения чуть ли не всего тела крайне едким пищеварительным соком, хлынувшим из желудка порождения шёпота. Даже удар милосердия наносить не пришлось — бедолага скончался примерно в ту секунду, когда его сплевывали, если не раньше.

— Во имя предков! Мы сделали их! Сделали!!! — Восторженно воздел к затянутым серым туманом небесам окровавленный клинок орк-верзила, когда пал последний из хамелеонов. Ну а над первыми из уничтоженных монстров уже успели сформироваться трофеи: не слишком-то яркие, но зато довольно многочисленные искры, капли стабильности, печати напоминающие своим цветом камень или железо, парочка каких-то артефактов…Дохлый чемпион, шея которого была почти перебита на две отдельные части внутренним взрывом, расщедрился на бронзового цвет диск, предлагающий любому желающему квалификацию…Повара? Ну, во всяком случае, изображение на ней не столько резало на части какие-то мелкие тушки, сколько их жарило, варило, тушило, коптило, приправляло специями… — Сами боги будут улыбаться, взирая на наш победный пир!!!

Глава 21

Глава 21. Новый день и новая пища.

С хреном и майонезом можно съесть любую гадость!

Народно-кулинарная мудрость, которую

пытаются использовать плохие повара.

Это не хрен — это гадость! И майонез у вас тоже гадость!

Мнение придирчивого гурмана

в не слишком-то хорошем ресторане.

Наступил рассвет и многолюдные прежде улицы Новой Рязани оказались заполнены людьми совсем уж немилосердно, став напоминать какие-то узкие таежные речки, по которым лосось идет на нерест с такой плотностью, что палку некуда воткнуть…А вот машин стало меньше, намного меньше. Оказывается, в светлое время суток выводить транспорт на дорогу было позволено лишь обладателям особых спецпропусков, которых в процентном отношении к иным автомобилям было явно меньше, чем военных, полиции или пожарных, что то и дело носились по мегаполису то туда, то сюда. Ощутимо хотелось спать, ибо ранее глаз так сомкнуть и не получилось. С трудом отбившись от желающих непременно видеть меня на праздничной пирушке в одном из лучших ресторанов Новой Рязани, начало котороой благодаря наличию мага-телепортатора от окончания сбора трофеев отделяло всего минут пять, я воспользовался силой денег и властью золотого значка, заселившись в расположенный на верхних этажах того же здания отель, а после злоупотребив своим положением и заставив сотрудников гостинцы раздобыть сборник законов. Подержанный, но заплатил за него им как за новенький, переплатив раз в сто. А после взяв в руки сей талмуд рухнул на постель и…Несколько часов подряд изучал купленную литературу пытаясь понять, не совершил ли где большой глупости и не обманул ли меня кто…Но вроде бы не совершил. И не обманул…

— Возможно, все сложилось не так уж и плохо, — задумчиво констатировал я, прихлебывая из фарфоровой чашки крепкий ароматный горячий кофе и взирая с высоты на источник стабильности, являющийся истинным сердцем этого города, без которой было бы просто невозможно существование Новой Рязани. От оазиса эта штука, честно говоря, отличалась не так уж и сильно, работая по совершенно непонятным простым смертным принципам, но тем не менее исправно сводя на нет большую часть возможного влияния шёпота и ослабляя монстров, что тот породил. Прямо в воздухе бурлило и парило три-четыре кубометра жидкости, которая по правде и жидкостью-то не являлась, и которую почему-то в подробностях разглядеть ну вот никак не получалось. Взгляд вроде с этой аномалии не соскальзывал, но сфокусироваться на самом источнике толком не мог. Человеческий мозг просто отказывался понимать, что такое он видит и видит ли вообще…Эльфийский, впрочем, в этом плане вроде бы особо ничем не отличался. Ну, судя по тому, как тошнит перегнувшегося в поясе ушастого пижона в расшитом блестками синем пиджаке, что до этого минут десять сидел на ограждении рядом с источником и пялился на эту штуку практически в упор. Или это его просто после затянувшегося до утра визита в какой-нибудь ночной клуб полоскать начинает? — Для меня…По сравнению с возможными альтернативами…

Негромкий стук во входную дверь гостиничного номера отвлек меня от безмолвного созерцания сердца города и неторопливых размышлений о двух извечных вопросах: «Кто виноват?» и «Что делать?». Тем более ответ на первый из них был, в общем-то, понятен…Насколько могло считаться понятным существование пожирающего в одно и то же время сотни если не тысячи миров хтонического кошмара, чья суть есть Шепчущий Хаос…

— Завтрак, господин Прохоров, — клыкасто улыбнулась мне вкатившая в номер блестящую хромированную тележку девица, которая была одета в униформу горничной, и в моем привычном мире всего-то неделю назад могла бы без труда выиграть конкурс косплея. И вызвать вопросы о том, можно ли особе имеющей рост меньше полутора метров делать пластические операции по увеличению груди, а также носить подозрительно короткую юбку вместе с откровенно высокими каблуками.