— Но у вас же вокруг поля, — попытался я поймать собеседника на противоречиях. — И рыбалка где-то рядом, и лесозгатовки идут…

— Да, кое-чего добывать получается, — кивнул Степаныч. — С постоянным риском. Периодически теряя людей, ибо Виаликтор или я не можем находиться в десятке мест одновременно. А мы в Галькино — сильнейшие. И в других деревнях тоже примерно также дела обстоят…Но областному центру нужно примерно в пять раз больше, чем все деревни и добывающие предприятия вместе взятые могут ему дать, чтобы с народа хотя бы штаны сползать перестали. Ты вот видел у нас детей…Думаешь от хорошей жизни мы их держим здесь, а не в городах, под защитой источников, артиллерии и пары десятков тысяч регулярных солдат, среди которых и печатники имеются⁈

— Там перенаселение…И нищета? — К чему приведет желание людей оказаться хотя бы в относительной безопасности при сложности с тем, чтобы наладить промышленное производство товаров, догадаться было не сложно.

— А также разгул криминала, болезни, притащенные конклавом сословные заморочки, расовые конфликты, кредитное рабство и регулярный голод. Выращиваемую в чанах для бедняков бурду можно жрать и не сдохнуть, но это не еда. — Пробурчал старик, поставив локти на стол и подперев голову сразу обеими руками.- В деревнях, что расположены под защитой оазисов, опаснее, сильно опаснее…Но тут дети хотя бы имеют возможность вырасти нормальными людьми, а не тощими глистами, бледными от постоянного нахождения под землей и диеты из водорослей, которым к тому же лет по двадцать придется отпахать по контракту, что еще их родители заключили, дабы ребенка вообще прокормить. Опять же печати тут для них добыть проще, если повезет, то даже хорошие…В городе даже за дерево иной раз убить могут.

— А в чем сложности? — Озадачился я, бросая взгляд в сторонку, где лежали мои трофеи. Положенные на них капли стабильности заметно уменьшились, свидетельствуя о частичном исчерпании ресурса, но покуда вроде замены вроде не требовались. — Монстров шёпота по твоим же словам всегда хоть жопой ешь. Да и добавочную печать взять всегда можно, я точно знаю…Даже несколько.

— Можно, почему нет, — пожал плечами Степаныч. — У канцлера их, как говорят, целых шесть…Рекорд планетарного масштаба, епт! Тут же вся проблема в чём? В том, что взять печать можно только на повышение! Ты золото? Всё, что ниже мифрила, для тебя бесполезно. Да и взять мифрил вот прямо щас не получится, даже если кто-нибудь принесет его сюда на блюдечке с голубой каемочкой. Сначала тебе надо уже имеющуюся силу до ранга того же мифрила догнать. Вот ты у нас псионик?

— Воитель-псионик, — поправил его я, решив не скрывать точную силу своей печати. А смысл? Все равно придется назвать эту информацию инспектору, который должен ехать по мою душу…И, наверное, придет уже вот-вот.

— Значит, покуда не станешь какой-нибудь мастером-псиоником-чемпионом, причем не по мнению окружающих, а в соответствии с критериями той души, которую ты к себе пристегнул, фига с маслом тебе, а не возможность взять вторую печать. — Припечатал меня Степаныч, чем, честно говоря…Обнадежил. Если бы силы печатей можно было собирать как фантики от конфет, то те, кто правит этом миром, стали бы недосягаемы и богоподобны…А так им приходится принимать во внимание окружающих и их мнение. Хотя бы совсем чуть-чуть…Ну а начальников рангом пониже так вообще табуреткой по башке отоварить можно, если будут сильно напрашиваться. — Плюс добыть хорошую печать — это ещё умудриться надо! Вблизи активных оазисов или тем более источников они просто не появляются. И из слабых монстров — тоже. То есть надо отправиться куда-то в глушь за сотни километров от цивилизации, либо найти способ попасть в подземелье, встретить там эмиссара или чемпиона, а потом после такого счастья еще и не сдохнуть…У хорошо подготовленных малых отрядов это получается далеко не всегда. А отправлять большие — значит погубить их с вероятностью в девяносто процентов. Заинтересуется подобной аномалией в зоне досягаемости кто-нибудь из лордов шёпота и привет…Дурной силы у этих ублюдков достаточно, чтобы в одну харю целую страну опустошить, я имею в виду совсем в одну, без помощников, а без целой армии помощников они не ходят. И не всегда сила у них дурная, бывает и утонченная настолько, что просто трындец…

— А выше лордов в иерархии тварей шёпота кто-нибудь есть? — Зачем-то уточнил я. — Ну, мне так…Для общего развития.

— Шепчущие владыки и шепчущие боги…Но это такой воплощенный кошмар, что его и атомной бомбой не зашибить, даже если ту прямо в пасть им заталкивать. Мы пробовали в восьмидесятых, до того как Конклав появился… — Тяжело вздохнул Степаныч, выпивая еще одну рюмку. А затем и сразу вторую. Причем без закуси. Однако алкоголь его теперь все равно не брал, судя по мрачному выражению лица старика. — Впрочем, канцлер одного из шепчущих богов все же прищучил. У нас. И, говорят, еще двоих у себя дома уделал, когда они пытались помешать сдернуть всему этому сборному кагалу…За это его и уважают безмерно и потому с руководящего поста до сих пор не сняли, даром что после своего подвига он уже несколько десятилетий в коме лежит. А может потому, что он эльфийский император, и ушастые никак не договорятся, кто там у них в очереди на правление следующий…

— Ну, в любом случае, это не нашли проблемы…Хотя этого заслуженного богоубийцу действительно есть за что уважать. — Решил я, лениво начиная грызть какие-то орехи, уже почищенные и сложенные в большую миску. — Ладно, давай попробуем вернуться к прежней теме, то есть законам. Они у вас вообще как, сильно запутанные?

— Это смотря где, — призадумался Степаныч, который хоть и старательно пытался напиться уже который час, но всё равно стремительно трезвел. И всё благодаря взятой им печати, дарующей почти полную неуязвимость к ядам. Как и долгожительство, позволяющее выглядеть в два раза моложе своего истинного возраста и скакать подобно резвому козлику. Причем это у него была всего лишь бронза, пусть и очень серьезно развитая. Обладатели серебра могли вести активную жизнь лет двести-триста, мне с моим золотом старческая немощь грозила ближе к тысяче, а обладатели мифрила, не говоря уж о более высших рангах, помирать просто под влиянием времени вообще отказывались принципиально. Впрочем, их и выстрел в голову-то обычно не убивал, а всего лишь злил, если верить пьяной болтовне моих собутыльников… — У нас теперича, понимаешь ли, законы разные. Во владениях аристократов те законы, которые они установили. В храмовых землях — законы того храма, которому они принадлежат. На территории городов тоже отдельные законы бывают, если они не противоречат законам страны, в которой этот город стоит. В деревнях обычно вместо закона староста и его разумение или отсутствие оного. А ещё есть законы Конклава, шо действуют везде, где есть власть Конклава. Нарушать их…Ну лучше сразу застрелиться. Сожжение на медленном огне — вот не самый жестокий приговор даже близко. Но ежели ты со слугами Шёпота не пытался мосты наладить, на высших представителей Конклава не покушался и честно заслуженные трофеи с тварей или лакун у добывших их воинов не воровал, то бояться этих законов, в общем-то, нечего. Так что, по крайней мере, за свое добро можешь быть спокойным. Без решения суда не отберут, хоть оазисы и ценность великая, да и ради золота, пускай и бывшего, многие чиновничьи души пошли бы в отставку с чистым сердцем. Ибо в отставку же, а не на плаху, где их дня три резать станут без продыху.

— Какой-то этот закон…Ну…Странный? — Настолько тщательная забота о чужом имуществе казалась мне подозрительной. — Больно уж заботится о ком-то вроде меня…или тебя. Ну, о тех, кто сражается с тварями, а не в высоких кабинетах сидит под надежной защитой.

— Был принят Конклавом ещё в те времена, когда они у себя дома сидели по крепостям, число которых с каждым годом все сокращалось и сокращалось, — пожал плечами Степаныч. — Без капель стабильности нечем питать оазисы и источники, а чем больше на них натиск Шёпота, тем быстрее они расходуют запасы энергии. Да и воины новые взамен выбывших всегда нужны, а без печатей их быстро и в большом количестве взять откуда? Начни добытчики утаивать свои трофеи хотя бы через одного, и даже у нас сейчас быстро придет трындец всему. Без защиты же, которая вторгшихся тварей останавливает или хотя бы ослабляет, любой город окажется разрушен недели за две, ну пусть месяц…